Гелиос 58. Том 2. Да здравствует сила! (Издание второе) - Сергей Сигрин
Габриэль отступал и прятался за колоннами, стреляя из плазмера и плечевых турелей.
– Я на своей территории, и тебе меня не победить, – продолжал реветь балгр.
Но Габриэль видел, что попадания из плазмера начали причинять боль Твааргу, из нескольких мест в его шкуре уже сочилась тёмная кровь, а его движения становились всё медленнее. Тогда балгр стал валить оставшиеся колонны и зажимать Габриэля, отнимая у того возможность свободно перемещаться по двору. Бой не мог длиться бесконечно и даже Габриэль, поддерживаемый встроенными в доспехи мускульными усилителями, начал выдыхаться. А балгр приближался всё ближе и в какой-то момент уже почти достал его своими когтями. Габриэль отбросил плазмер и вытащил меч, но балгр улыбнулся пастью полной острых зубов и ушёл в дальний угол двора, скрытый тенью.
– Вот и конец тебе, – Тваарг вышел на середину двора с новым оружием и прицелился.
Габриэль побежал вдоль стены, а балгр, словно развлекаясь, стал стрелять по нему, нарочито промахиваясь, желая подольше поистязать свою жертву. Ярко-жёлтые шары впивались в каменные плиты пола и кладку стен, взрывались и засыпали всё вокруг каменной крошкой, а в ответ им летели белые разряды из плечевых турелей. Один из близко разорвавшихся рядом с Габриэлем шаров повредил подобранный им во время этого дикого марафона плазмер и оторвал ещё несколько кусков доспеха, под сообщение интеллекта, что защита повреждена и нуждается в ремонте. Затем вышла из строя турель над правым плечом и Габриэлю с неохотой пришлось признать, что ещё пара кругов и он упадёт на каменные плиты двора и больше никогда не встанет. Последнюю попытку спастись он предпринял, перепрыгнув упавшую колонну и подбежав к дверям, через которые он вошёл сюда. И сразу же упал на пол, чтобы не быть сражённым очередным, злобно шипящим на лету, ярким шаром плазмы. Двери разлетелись и их догорающие обломки стали падать во внутренний двор, на Габриэля и к наружным стенам цитадели. Балгр стоял посреди двора и жутко хохотал, его раны затягивались и похоже, что он черпал силы из отчаяния Габриэля. Рядом с Габриэлем на каменные плиты двора упал арбалет. Он машинально схватил его и навскидку выстрелил в балгра. С арбалета сорвалось две плазменных зелёных молнии, объединились в полёте в толстую и длинную стрелу и со страшной силой вонзились в Тваарга. Тот упал на колени и жутко заревел, но не выпустил из рук своего оружия. Габриэль только чудом увернулся от очередного плазменного шара, который пронёсся в паре сантиметров от его головы и он готов был поклясться, что даже внутри доспехов почувствовал всю его смертоносную мощь. Балгр попытался встать на ноги, но очередные две молнии, пробившие кирасу, оставили его стоять на коленях, вызвав дикую боль в прожжённой грудине у хозяина цитадели, из последних сил всё ещё сжимающего своё страшное оружие. Габриэль, перемещаясь от колонны к колонне, побежал в сторону балгра. Тваарг покачиваясь стоял на коленях и словно чего-то ждал. Меч Габриэля вошёл в тело балгра и нанёс ему смертельную рану. Тваарг упал на каменные плиты двора и, оскалив свою клыкастую пасть, на последнем вздохе выстрелил из своего оружия. Габриэль не успел отскочить – шар ударил в каменную плиту пола и взорвался. Вся энергокерамометаллическая броня с левой стороны сгорела в плазменном взрыве, а каменные осколки ударили в тело и нанесли многочисленные раны. Габриэль лежал на серой холодной плите пола и истекал кровью. Он чувствовал, что сердце начинает сбоить, становится тяжело дышать, а во рту появился металлический привкус крови.
– Ты освободил нас, – над ним стояло встретившее его и весьма своевременно подавшее арбалет существо. – Я сержант личной гвардии Тваарга. Те, которых ты ищешь находятся в системе Хэорс.
Сознание Габриэля поплыло и он стал проваливаться в небытие. Программа «Эго-якорь» сработала и послала импульс к далёкой планете в другом рукаве галактики.
Он очнулся посреди тёмного леса. В ветвях высоких деревьях не шумел ветер – стихнув, он не желал мешать пению птиц и жужжанию насекомых, складывавших удивительную мелодию ночного мира. Интеллект доспехов был повреждён и не показывал направление движения, но впереди, не очень далеко, горел огонёк. Габриэль пополз в его сторону, теряя сознание и оставляя за собой следы крови, что словно чёрные бусины рассыпались по лесной дорожке из белого песка. Кто жил в этом одноэтажном доме посреди леса он не знал. С трудом дотянувшись до массивной ручки, нажал на неё. Дверь со скрипом отворилась и Габриэль рухнул на пол из грубых досок, провалившись в забытье. Сердце его остановилось.
Глава 28
Алексею приснился кошмар. Всю ночь он сражался с демоном, вооружённым огромным плазменным орудием. Он одолел, казалось бы, неуязвимое к его атакам инфернальное создание, но в предсмертной агонии демон нанёс ему тяжелейшее ранение и, потеряв сознание в том мире… Он выпал из сна в свою кровать. Алексей уже давно отметил, что, после таких особо запоминающихся ярких снов, он ощущает эффект падения в собственное тело и, чтобы потом не забыть события из ночных видений, вечером того же дня, брал в руки ручку или карандаш и рисовал. Сейчас он лежал на кровати и чувствовал, что ему не хватает воздуха, в глазах темнеет и он готов вот-вот потерять сознание. Усилием воли он заставил себя подняться и, с трудом ступая голыми ногами по паласу, направился к выходу из комнаты. Около самой двери сознание стало покидать его, а в левой стороне груди появилась острая ноющая боль и он, хватая ртом воздух, упал в объятия мамы. Мама, словно почувствовала, что происходит с её сыном и решила, на всякий случай, заглянуть к нему в комнату и спросить всё ли в порядке.
– Мама, – только и успел вымолвить Алексей и потерял сознание.
Мама уложила Алексея на диван, открыла окно и вызвала скорую помощь. А потом она сидела рядом с ним, смотрела на него и всё время гладила по голове, стараясь удержать его от падения в тёмную бездну, за которой кончалась жизнь и начинались воспоминания.
Алексей пришёл в себя в больнице, он лежал в большом помещении с белым потолком, а слева и справа от него были ширмы из белой ткани. К его руке была подсоединена капельница и жидкость из бутылочки капля за каплей входила в его тело и возвращала к жизни. Он был укрыт лёгкой простынкой и несмотря на то, что в помещении было тепло, он замёрз. Ему хотелось есть и пить – тело приходило в норму и требовало удовлетворения естественных физиологических потребностей.
«Слава богу, в туалет не приспичило, – мысленно усмехнулся Алексей. – Интересно, когда ко мне подойдёт кто-нибудь из медперсонала?»
Его мысли, похоже, были услышаны и к нему заглянула медсестра:
– О! Уже очнулся, – посмотрела на него она. – Сейчас доктора позову.
И она упорхнула, словно птичка, которую спугнули с ветки.
«Красивая девчонка, – отметил Алексей, – тёмные волосы, голубые глаза, чуть вздёрнутый тонкий носик, милое овальное личико. Почему в медсёстры идут такие красавицы? Им на подиумах выступать… Но с другой стороны – посмотришь на такую – приятно, и жить хочется».
Его размышления были прерваны появлением дежурного врача. Мужчина средних лет, с уже прорезавшейся сединой в русых волосах, держал в руке планшет и стетоскоп:
– Вы уже пришли в себя, это хорошо, сейчас мы вас направим на обследование, а там уже решим, что с вами делать.
Алексея отсоединили от капельницы и перевезли в кабинет, где стояло оборудование, о назначении которого он мог только догадываться. Медсестра протёрла его грудь и левую ногу спиртом и подсоединила провода от прибора похожего на осьминога с длинными щупальцами.
– Сейчас снимем электрокардиограмму и посмотрим, – пояснила она, видя изучающий взгляд Алексея, – а потом на ультразвук.
Прибор издавал пикающий звук раз в секунду и Алексей стал считать их количество – насчитал около восьмидесяти, но медсестра выключила прибор и повернулась к нему:
– Данные будут у вашего доктора, – приятным голосом сообщила она.
В кабинете ультразвукового обследования было жарко и стоял полумрак. Лаборант покрыл середину грудной клетки специальным гелем и начал водить зондом, обследуя сердце, делая и сохраняя снимки экрана. Иногда он включал динамик и слушал
